среда, 21 ноября 2012 г.

Выбор юристов. Германия 70-80е годы.

Чтение уже исторического (1987-го года) учебника по социологии права Клауса Рёля (Klaus F. Röhl, http://www.ruhr-uni-bochum.de/rsozinfo/) обогащает меня интереснейшими фактами. Вот, например, описание того, чем характеризовался выбор юристами профессии внутри юридической специальности. Начнем с того, что – исходя из данных исследований – в юристы шли учиться те, кто не знал, кем хочет быть, но происходил из среднего/высшего класса. За время учебы (а это время, когда юристы до 30 лет получали общее юридическое образование, и только после этого начиналась специализация) политические взгляды студентов обретали левый окрас, но одновременно с этим возрастала положительная оценка конституционного строя, частной собственности и свободного предпринимательства, а также идентификация себя с государственными функциями и институтами (включая полицию и армию). И вот закончив обучение, теперь уже специалисты и взрослые люди – часто выбравшие профессию по принципу «надо же на кого-то учиться» - стояли перед выбором юридической профессии. Какие же мотивы были для выбора той или иной специализации?
«Юстиция как монастырь». Судьи, работники судов, прокуроры, сотрудники министерства юстиции и т.д. Чаще всего в пользу карьеру в юстиции выбирали женщины, юристы, чьи отцы работали на высоких постах в госслужбе (33% против 24% в среднем среди юристов), выходцы из маленьких и средних городов. Одновременно с этим именно для юристов, выбравших службы в юстиции, характерно отсутствие черт характера, свойственных среднему классу: меньшая догматичность, умение справляться с неопределенной ситуацией, эмоциональная стабильность, умение видеть себя причиной успехов и неудач. В целом среднему классу свойственно менее фаталистичность, чем членам низших классов. Ланге и Люман (Lange, Luhmann), приводит Рёль, считали, что «юстиция забирает из высших слоев общества ту молодежь, которая для этих слоев наименее характерна. Тем самым она выступает средством к существованию наименее удавшихся детей высшего слоя, каким ранее являлся монастырь».
«Административная служба как социальный лифт». Работу в министерствах и ведомствах выбирали выходцы из малых и средних городов, из семей низших слоев и низшей части среднего класса, чьи отцы не имели отношения к государственной службе. По мнение исследователей такие юристы рассматривали государственную службу как социальный лифт – возможность повысить свой социальный статус.
«Адвокаты и корпоративные юристы - мужское ремесло». В адвокаты и корпоративные юристы отправлялись выходцы из больших городов, чьи отцы, часто являлись предпринимателями. Среди этой группы наименьшее число женщин. Фактически эти профессии представляют противоположность юстиции – самым яркой чертой характера является высокая готовность к риску, связанная с ориентированностью на достижение успеха, толерантность к многообразию мнений и решений, а также низкая догматичность мышления.
Не менее интересно и расслоение внутри адвокатского сообщества – но об этом в как-нибудь в другой раз.

вторник, 2 октября 2012 г.

«Die Ermittlung und die Beurteilung»

(M. Shklyaruk, Kolumne „Extra Jus“ in „Vedomosti“)
Letzte Woche kam die Idee wieder ins Gespräch, eines einheitlichen Ermittlungskomittee zu schaffen. Wenn (und wann) dies geschieht, werden viele Ermittler von dem Innenministerium und dem Bundesamt für die Drogenbekämpfungdort zu arbeiten. Es gibt kaum besondere Hindernisse für solche Vereinigung: die Strafprozessordnung (RusStPO) ist für alle einheitlich und das Bewertungssystem der Ermittler, in der Tat, sollten nur ein Spiegelbild der Ideen des RusStPO sein. Nach RusStPO muss der Ermittler die Informationen über ein Verbrechen sammeln, den Fall untersuchen, den Verdächtigen festnehmen (wenn es genug Grunde gibt) und am Ende den Fall zum Gericht übergeben. Gleichzeitig erfordert die RusStPO vom Ermittler und andere: eine Ermittlung einzustellen (wenn festgestellt ist, dass das Verbrechen nicht war), den Verdächtigen frei zu machen (wenn der Verdacht nicht bestätigt wird).
Allerdings sind die täglichen Aktivitäten der Ermittler, sowie alle im öffentlichen Dienst, nicht nur durch das Gesetz, sondern durch inneres System der Beurteilung ihrer Arbeit stark beeinflusst.
 
Die Beurteilungssystemen des Innenministeriums und des Ermittlungskomittees (EK) sind ziemlich ähnlich (stärker ausgeprägt in EK, der für die Reform den "basic" Körper wird) und basieren auf der Begriffe der "Effizienz" der Ermittlung, seine "Qualität" und "Gesetzlichkeit". Es scheint logisch zu sein. Aber was ist drin?
"Effizienz" - ein Maß für die Beurteilung der Arbeitsbelastung der Ermittler (Anzahl der Fälle, die untersucht werden, wie viele von ihnen zum Gericht geschickt sind, wie viele gestoppt sind). Es ist ganz einfach: Je mehr Fälle, desto mehr Arbeit, aber das Hauptkriterium ist der Anteil der Fälle, die nach der Untersuchung zum Gericht geschickt worden. Damit "Effizienz" geschafft wird, müssen die Ermittler so viel wie möglich Fälle zum Gericht schicken und je früher, desto besser. Die Anreize sind offensichtlich: neben der sehr schweren Fälle, von denen keine Flucht möglich, es gibt immer die Suche nach einfachen Fälle, die schnell untersucht werden können, um die Indikatoren der Belastung (andere als die Erhöhung der tatsächlichen Arbeitsbelastung der Ermittler) und den Prozentsatz der erfolgreich Gerichtsverfahren zu verbessern.
"Qualität" ist mit den Indikatoren verbunden, wie die Arbeit der Ermittler vom Gericht und der Staatsanwaltschaft bewertet wird. Es gibt kein positive Indikatoren, sondern nur negative:
-          Wie viele Fälle wurden der Staatsanwaltschaft oder das Gericht zurückgeschickt, um weiter zu untersuchen (Das bedeutet, dass die Arbeit "mangelhaft" war),
-          Wie viele Fälle wurden nicht an das Gericht geschickt (und vor allem solche, die nicht aufgeklärt sind, s.g."Auerhahn", das heißt „schlechte Arbeit“),
-          Wie viele Fälle waren in mehr als zwei Monaten untersucht ("die Arbeit wurde zu lange gemacht").
Alle diese Dinge werden bestraft. Diese Indikatoren bieten auch die Anreize für die Priorität in der Untersuchung der einfachsten Fälle - diejenigen, die in zwei Monaten untersucht werden können. Die Schuld der Person sollte offensichtlich sein, und noch besser, wenn er ein spezielles „Besonderes Beschlussverfahren“ vereinbart, d.h. die Verurteilung ohne die Aufnahme der Beweise im Gericht. Dies spart die Zeit und den Kraft der Staatsanwaltschaft und des Gerichts, reduziert das Risiko der Kassierung. Deswegen prüfen diese Behörden solche Strafsachen nicht so streng als andere.
Und schließlich die "Gesetzlichkeit". Dieser Indikator spiegelt die Anzahl der Lösungen der Ermittler wider, die von der Staatsanwaltschaft oder Gericht oder selbst von der Ermittlungsbehörde aufgehoben sind. Z. B. es könnte die Entscheidung sein, die Person, gegen die sich der Verdacht nicht bestätigt ist, freilassen. Ganz oben als der negativen Indikatoren in diesem Ranking liegt der Freispruch bzw. gleiche, nicht gerichtliche Entscheidung (die Einstellung der Verfolgung wegen Fehlen eines Verbrechens, oder Unschuld der Verdächtige) "Rehabilitiert Person" ist die Angst für jeder Ermittler und seinen Chef und der negativen Index. Nachdem wird „nur“ die starke disziplinäre Verantwortung ein Glücksfall sein. "Das Gesetz wurde gebrochen" - entscheidet Auswertungssystem, und der Ermittler macht alles, um das zu verhindern. Und das bedeutet, nur solche Dinge werden untersucht, die garantiert zum Gericht geschickt werden können, nur solche Verdächtigen werden verhaftet, für die 100% Sicherheit liegt, dass der Verdächtige verurteilt werden, usw. Und fast um jeden Preis wurde der Ermittler versuchen, seinen Fehler zu verstecken und die Unschuldigen zu verurteilen, wenn etwas falsch gemacht wurde. „Fast“ - denn bei 4 Millionen Strafverfahren im Jahr 2011 sind 4321 Personen, die von einem Gericht freigesprochen oder rehabilitiert während der Untersuchung wurden. Wenn das so ist, arbeitet der durchschnittliche russische Ermittler besser als jede Maschine und macht keine Fehler.
Russisches Gesetz sieht die Untersuchung im Strafprozess als eine menschliche Tätigkeit in einer Nicht-Offensichtlichkeit, lasst jedem Ermittler die Fehler. Solche Fehler dürfen und müssen in jedem Stadium der Ermittlungen und das Gerichtsverfahren korrigieren werden: durch die Freisetzung des Angeklagten, die Beendigung der Strafverfolgung, Freispruch, an Ende bedeutet alles eine Rehabilitation - mit finanziellem Ausgleich. Aber das Beurteilungssystem der Ermittlung verzeiht kein Fehler und erfordert im Idealfall - 100% richtig untersuchende Strafsachen, 100% der Gültigkeit der Festnahmen, 100% Fälle zum Gericht geleitet werden sollen, 100% müssen ein Urteil an Ende haben. In der Praxis bietet 100% kaum Regionen und dann betritt ins Spiel das Niveau von "nicht weniger als durchschnittlich".
Die Folge ist aber gleich: bei jeder Entscheidung wird Ermittler (egal vom Innenministerium oder von EK) darüber nachzudenken, wie sie die Indikatoren beeinflusst und nicht darüber, was im Gesetzt steht. Eine Gesetzlichkeit der StPO wurde durch "Gesetzlichkeit" von Indikatoren ersetzt. Das lässt kaum Platz für die echte Untersuchung und noch eine organisatorische Reform wird dies nicht ändern.
20.09.2012

четверг, 9 августа 2012 г.

Эрхард Бланкенбург (Erhard Blankenburg). Европейские индикаторы юстиции.

Эрхард Бланкенбург (Erhard Blankenburg). Европейские индикаторы юстиции. Из: Wie wirkt Recht? Michelle Cottier/Josef Estermann/Michael Wrase (Hrsg.) Ausgewählte Beiträge zum ersten gemeinsamen Kongress der deutschsprachigen Rechtssoziologie-Vereinigungen, Luzern 2008

Автор в статье рассматривает проблему реформы системы юстиции – правоохранительной и судебной - в Евросоюзе (ЕС), в условиях расширения ЕС. При этом, он отмечает, что приеме новых стран в Евросоюз на первом месте стояли исключительно правовые условия, а эволюция системы юстиции и ее оценка концентрировались на принятии необходимых законов и подзаконных актов. И если принятие комплекса нормативно-правовых актов происходит в установленные сроки, то институты юстиции, ответственные за применение права, меняются медленно. Статья концентрируется на сравнении бюджета органов юстиции, числа судей и адвокатов. Данные, приведенные в статье, являются основанием для дальнейшей дискуссии и призваны обозначить ее возможное направление.
Распределение бюджета между криминальной и цивильной юстицией, социальной правовой помощью и тюрьмами, по мнению автора, можно считать показателем приоритетов в реальной правовой политике.
Центральным требованием реформ в посткоммунистических землях являлось создание административных судов для обжалования решений государственных органов.
Отмечены особенности регистрации преступлений и количестве гражданских и административных дел в различных странах (и их непопадание/попадание в судебную статистику).
Основные индикаторы политики государства в области юстиции (источником данных для автора являются отчеты Европейской комиссии по эффективности юстиции (CEPEJ сайт):
1. Численность юстиции/бюджет
2. Чистые расходы на юстицию (расходы за вычетом доходов системы юстиции за счет пошлин)
3. Соотношение адвокатов и судей
4. Число профессиональных судей и прокуроров, годовой доход судей (начинающего и занимающего высший пост) и сравнение дохода только назначенного судьи со средним годовым доходом в стране
5. Поступающие дела (иски) в суда по гражданским делам 1 инстанции и административные суды в расчете на 1000 жителей.
6. Уровень преступности (зарегистрированные полицией эпизоды, рассмотренные судом дела, заключенные на 1000 жителей).
7. Процент обжалований в гражданских судах, средняя длительность рассмотрения гражданского дела в первой инстанции (в днях), средняя длительность процесса до исполнения решения (в днях).
Проанализировав эти показатели, автор формирует следующие группы стран:

1. Германия и Австрия занимают лидерство по бюджетам систем юстиции и количеству лиц, занятых в этой сфере. Большую численность имеют также Чехия, Венгрия и Словения, перенимающие немецко-австрийскую традицию судопроизводства. Однако низкий общий уровень экономического развития не позволяет обеспечить высокую зарплату (прежде всего на высоких должностях, зарплаты начинающих судей выше средних по стране). В итоге для этих посткоммунистических стран характерным является, наряду с высокой численностью занятых в юстиции, длительность рассмотрения простых дел и высокая доля обжалованных решений.

2. Наиболее длительное рассмотрение (включая исполнение решений) гражданских дел в Словении и Польше (около 1000 дней). При этом, для Словении это удивительный результат, поскольку она еще во времена Югославии удовлетворяла высоким стандартам судопроизводства, имеет большое число адвокатов и судей, экономически развивается быстрее всех восточных стран. Польша, напротив, сохранила типичную «коммунистическую» систему с небольшим бюджетом для системы юстиции, большим числом юристов, но невысоким процентов юристов, допущенных в качестве адвокатов.

3. Италия, Португалия и Греция образуют группу стран с большим числом адвокатов и по сравнению с ними невысоким – судей и персонала. Через систему проходит много дел, рассматривающихся сравнительно долго и с высоким процентом обжалований. Испания с такой же ("среднеземноморской") системой имеет большую эффективность.

4. Франция со своей особой системой набора судей (централизованный набор и последующая государственная поддержка) и строгим контролем над допуском адвокатов имеет небольшой бюджет и средние для западно-европейских стран количество рассматриваемых дел и длительность рассмотрения.

5. Голландия имеют систему юстиции, отличную от остальных в Европе. При небольшом количестве судей и персонала она характеризуется небольшой долей обжалованных решений, очень коротким временем рассмотрения (39-50 дней от поступления иска до исполнения решений по простым гражданским делам). В период с 1995 по 2006, количество процессов возросло в 3 раза, что было связано с изменением политики государства. Кроме того, в Нидерландах сохранена эффективная система социальной юридической помощи. За двадцать лет Нидерланды по статистическим показателям переместились от скандинавских стран к западно-европейским.

Оригинальный текст статьи (на немецком языке) Оригинал

понедельник, 16 июля 2012 г.

Об обысках и правилах. 2012

Для лидеров оппозиции обыска стали событием, для СМИ – информационным поводом, для граждан – опять же поводом: порассуждать о произволе правоохранителей. И мало кто задумался, что кроме времени проведения этих обысков (да и то неоднозначно, но об этом позже) ничего необычного не произошло. Для следователей это была вполне рутинная работа: разве что статус обыскиваемых отличался, но с другой стороны – не так уж и сильно он отличался для следователей уровня управления. А теперь представьте себе, что нет в этом уголовном деле никакой политической риторики и только сухой язык уголовного процесса: а именно его понятиями и мыслят следователи. 8-10 часов в сутки, а то и больше, любой следователь сверяет свои действия – часто неосознанно – с абстрактными правилами, написанными в книжке, лежащей у него на столе и с шаблоном (хотя наука криминалистика называет это «методикой») расследования типичного уголовного дела. Ок, массовые беспорядки на политическом митинге это не типичное дело для России, но для следователя – такая же работа, как и остальное, а значит – вполне типичное.
И выглядит это примерно так.